Книжность и книжная культура русских и украинско-белорусских земель в XIV – XVI вв.: состояние исследований, спорные вопросы
14 июня 2021 года состоялось очередное заседание из цикла «Дискуссионное Средневековье». Семинар был посвящен обсуждению доклада Сергея Темчина «Книжность русских и украинско-белорусских земель в XIV – XVI вв.: общее и отличия». Публикуем репортаж Германа Барояна и видеозапись семинара
14 июня 2021 года состоялся воркшоп на тему «Книжность и книжная культура русских и украинско-белорусских земель в XIV – XVI вв.: состояние исследований, спорные вопросы», на котором с докладом «Книжность русских и украинско-белорусских земель в XIV – XVI вв.: общее и отличия» выступил Сергей Юрьевич Темчин, представляющий Институт литовской литературы и фольклора г. Вильнюса. Докладчик отталкивался от недавнего, посвященного той же проблематике, семинара, и попытался дополнить и несколько скорректировать намеченную Анатолием Туриловым картину. Вначале Сергей Юрьевич обозначил четыре методологических замечания к докладу Анатолия Аркадьевича, а затем подробно разобрал основные тезисы его доклада, прокомментировав каждый из них.
Напомним, что речь в докладе Анатолия Аркадьевича шла об украинско-белорусской книжности XIV-XVI вв., а выводом стала констатация скудости рукописного материала в этом регионе на фоне великорусских земель. Сергей Юрьевич попытался опровергнуть этот тезис, начав, как уже было сказано, с методологических замечаний. Во-первых, в названии доклада Анатолия Аркадьевича речь шла о книжности XIV-XVI вв., в то время как само выступление основывалось по большей части на ранних памятниках (до 1460-х гг.), что давало возможность слушателям несправедливо экстраполировать полученные выводы на более поздний временной период. Во-вторых, по мнению Сергея Юрьевича, в обзоре западнорусских переводов Анатолий Аркадьевич упустил из виду довольно большой корпус текстов, ограничившись рассмотрением переводов с латыни и западнославянских языков, переводы с еврейского лишь упомянув, а с церковнославянского не указав вовсе. В-третьих, в своем докладе Анатолий Аркадьевич говорил о кириллической традиции, не разделяя церковнославянский язык и руську мову, в то время как в западнорусском регионе создавались тексты на четырех языках: церковнославянском, руськой мове, польском и латинском, а потому для доказательства тезиса о скудости местной книжной традиции необходимо анализировать тексты на всех четырех языках. Наконец, по мнению Сергея Юрьевича, исследователям данного вопроса нужно исходить из предпосылки, согласно которой большой корпус западнорусских текстов еще просто не идентифицирован, ведь для доказательства принадлежности той или иной рукописи определенному региону нужно всегда приводить конкретные доказательства, а многим текстам до сих пор «по умолчанию» приписывается великорусское происхождение без наличия четких локализующих признаков. В качестве примера докладчик привел рукопись 1530-х, шутливо названную Анатолием Аркадьевичем «нероскошным часословом московского князя», подчеркнув, что по ряду признаков гораздо уместнее было бы считать ее родиной Речь Посполитую.
Перечислив методологические замечаний, Сергей Юрьевич выделил семь основных содержательных тезисов в докладе Анатолия Аркадьевича и дал по каждому из них небольшой критический или дополняющий комментарий.
Первый тезис – невероятная распыленность украинско-белорусского книжного фонда обозначенного времени. По мнению Сергея Юрьевича, этот тезис отчасти справедлив, но должен быть дополнен соображением о причинах такой распыленности на территории бывшей российской империи – и главной среди этих причин докладчик видит как раз имперское прошлое России, в которой памятники славянской старины пользовались большим спросом и централизованно собирались в специализированных кружках, оседали в руках перекупщиков и т.д. Сравнить эту ситуацию можно с бывшими территориями Австро-Венгрии, например, Западной Украиной, где сохранилось большое число кириллических рукописей. Более того, Аркадий Анатольевич в своих построениях не учел некоторые важные документы, например, корпус текстов, происходящий из Жировичского монастыря.
Второй тезис – незначительное число западнорусских рукописей, относящихся к периоду до 1460 г., и отсутствие в этом регионе крупных книжных центров наподобие Москвы или Пскова. Сергей Юрьевич считает произвольным подобное сужение хронологии и повторяет мысль о том, что принадлежность той или иной рукописи (особенно важных образчиков) определенному региону нужно тщательно доказывать. Например, по мнению докладчика, вопрос о происхождении Друцкого евангелия, традиционно относимому к Новгороду, отнюдь не является решенным и до конца исследованным, а потому необходимо с большой осторожностью говорить о количественных данных применительно к рукописям западнорусского региона.
Третий тезис Анатолия Аркадьевича – отсутствие в регионе серьезного общежительного движения и, как следствие, отсутствие нужды в переводах в обозначенный период. Сергей Юрьевич не согласился с этим утверждением и указал на то, что в XV веке, по подсчетам Сергея Горина, только в двух украинских регионах (Западная Волынь и Луцко-острожская епархия) в XV веке действовало 20 монастырей, а в XVI в разное время от 25 до 34, что вполне можно читать маркером «общежительного движения». К тому же нельзя говорить об отсутствии переводов, происходящих из монашеской среды, поскольку есть их конкретные примеры, зафиксированные в более поздних списках. Слабая изученность западнорусского книжного фонда не должна интерпретироваться как отсутствие рукописей как таковых.
Четвертый тезис – отсутствие традиции переписывания печатных книг. Сергей Юрьевич утверждает, что это утверждение далеко от действительности и приводит ряд контрпримеров – рукописные копии, сделанные с разных книг Библии Скорины и относящиеся к XVI веку.
Пятый тезис – в западнорусском регионе осуществлялись переводы с нескольких языков, однако это были переводы второстепенных, развлекательно-назидательных произведений, тогда как в Новгороде переводились библейские книги. Сергей Юрьевич указал на то, что интерес к развлекательно-назидательной литературе не является уникальной чертой западнорусского региона (в Московии он также наблюдался, просто проявился несколько позднее), а переводы библейских книг здесь не просто фиксируются, а количественно превосходят те, что происходят из великорусского региона. В качестве примеров докладчик привел переводы Песни песней с еврейского и чешского языков, ветхозаветные переводы Скорины, переводы разных библейских книг с еврейского на руську мову, сохранившиеся в составе Виленского свода, и ряд других.
Шестой тезис – отсутствие в западнорусском регионе влиятельных политических фигур, которые организовывали бы местное летописание – в сравнении с Московией, где летописная традиция существенно богаче. Сергей Юрьевич считает, что такое сравнение некорректно, так как в его рамках отдельные летописи (западнорусские) сравниваются с летописными сводами (великорусскими). К тому же белорусско-литовские летописи, дошедшие до нас в трех редакциях, только в первой имеют общерусскую предысторию, а во второй и третьей сосредотачивают внимание на событиях более позднего, собственно литовского времени, чем и должно объясняться сокращение их объема (а не отсутствием влиятельных политических фигур).
Седьмой тезис – немногочисленность обобщающих книжных мероприятий, среди которых Анатолий Аркадьевич выделяет западнорусскую кормчую и местную редакцию стишного пролога. Сергей Юрьевич предлагает дополнить этот материал другими примерами (например, Люблинская редакция Кормчей книги) и насчитывает не одну, а три западнорусских редакции Кормчей и не одну, а три местных редакции простого и стишного пролога. Обращение к руськомовной традиции также дает определенные результаты, ведь создание на этом языке рукописного учительного евангелия, сохранившегося в более чем 140 списках, также можно считать важным обобщающим мероприятием в этом регионе.
Подводя итоги, Сергей Юрьевич еще раз подчеркнул, что тезис о скудости западнорусской книжной традиции до великого украинского возрождения конца XVI века, выдвинутый еще Михаилом Грушевским, требует тщательной корректировки. Анатолий Аркадьевич, присутствовавший на докладе, поддержал дискуссию и выдвинул ряд контраргументов против представленных Сергеем Юрьевичем доводов, особо подчеркнув, что докладчик, напротив, использует в основном материал XVI века и полемизирует о выводах, сделанных Туриловым на основе более раннего материала.
Герман Бароян
Видеозапись семинара опубликована на youtube канале Лаборатории.