Монастырский ренессанс в позднесредневековой Англии
Евгения Воробьева написала репортаж о лекции Джеймса Кларка в «Символическом Средневековье»
25 апреля 2019 года состоялось очередное заседания семинара Символическое Средневековье, на котором выступил профессор университета Эксетера, доктор Джеймс Кларк с докладом «Монастырский ренессанс в позднесредневековой Англии» (The monastic renaissance in late medieval England).
Свое выступление доктор Кларк начал с демонстрации средневековой гравюры [1], изображающей монаха за работой в классической позе, однако в далеко не привычной обстановке – на фоне монаха можно было увидеть роскошный полог кровати. Именно этим противоречием во многом и был задан тон доклада – профессор Кларк поставил под сомнение существующий и уже ставший традиционным в исторической науке большой нарратив (grand narrative) [2],посвященный истории и культуре средневекового монашества. Согласно этому нарративу, монастырская культура пережила свои взлет и падение, пройдя пр этом несколько стадий развития: от формирования идентичности и канона до роста плюрализма и отхода от гомогенности, завершившихся процессом секуляризации. В этом нарративе монастыри были оплотом интеллектуального превосходства, центрами порождения культурной продукции и во многом задавали тон институту Церкви эпохи. При этом докладчик отметил, что обыкновенно монастырская культура воспринимается как четко определенная, а все исторические события, в том числе и позднесредневековая Реформация и роспуск монастырей, только укрепляют господствующий в науке нарратив упадка монастырей. Появление после периода плюрализма более-менее единой теологи, новых и уже светских колледжей, центров образования и, наконец, новые институциональные модели лишь подтверждают нарратив упадка. Более того, рост числа мирских проповедников, деятельность которых воспринимается как профессиональная, становится серьезной конкуренцией для монахов. Гуманизм также начинает теснить выработанные монастырями базовые требования к образованию и набор ценностных ориентиров. Завершается все тем, что даже физическая опора – монастыри – оказывается выбита «из под ног» монастырей и монастырской культуры. То есть секуляризация в целом, как процесс, лишает монастыри их “raison d’être”, смысла существования. Монастырская монополия на обращение к Господу (suffrage) тоже начинает уходить в прошлое – миряне начинают воспринимать молитву как нечто, что они могут практиковать самостоятельно, а режим духовной жизни (spiritual regimes) начинает в некотором роде «одомашниваться». Таким образом, может показаться, что крах монастырской системы в XVI веке явился логичным следствием из всего хода истории и, как и утверждает нарратив, был неизбежен. Как правило, принято считать, что история монастырей в Англии прекрасно вписывается в эту традиционную схему. Однако профессор Кларк убедительно продемонстрировал, что все было далеко не так однозначно.
Так, несмотря на то, что поначалу монастыри на территории Англии были меньше и беднее, чем на континенте, они довольно быстро смогли превзойти своих соседей в роли центра культуры и уже к XI-XII вв. достигли своего расцвета. И казалось бы, такое положение дел вполне укладывается в нарратив, однако наиболее подробно задокументированный период жизни английских монастырей, приходящийся на XIV-XV вв., заставляет пересмотреть подобную точку зрения. В распоряжении историков оказывается огромное число как институциональных записей, так и личных документов монахов того времени – все это позволяет увидеть не только сухие факты, но и то, как они воспринимались современниками, монахами того времени, изнутри существующей монастырской культуры.
В период, когда монастыри должны были бы стремительно двигаться к своему упадку, английские монастыри переживали, как следует из документальных свидетельств, наоборот, ренессанс. Их популяция неизменно росла, достигнув своего пика за четверть века до Реформации, и им удалось удивительно быстро оправиться от нанесенного черной смертью урона. В это время в монастыри берут уже не всех желающих, а лишь тех, кто соответствует определенному интеллектуальному уровню – многие новоприбывшие монахи имели за плечами грамматическую школу или университет. Это привело к общему росту стандарта образованности и культуры, уход в монастырь все чаще начинает рассматриваться как карьерный путь, нежели как способ покаяния.
В монастырском обиходе появляются новые авторы, такие как поэты века Августа (augustan poets), раннехристианские поэты и их позднесредневековые имитаторы. Самостоятельный круг чтения монахов становится богаче, включает в себя тексты на классической и позднесредневековой латыни. Подход к чтению и переписыванию книг также меняется: неотъемлемой частью занятий становится перевод и комментирование текстов, создание примечаний и оставление заметок на полях – как в прозе, так и в стихах. Отныне это не только пассивное изучение, но и активное участие в жизни текста. Появляются новые пособия, составляются истории монашества. Развитие получает монастырская теология. В отличие от предшествующих практик, когда создание книг отдавалось на откуп светским профессионалам, в Англии XIV-XV вв. монахи начинают прибегать к этому занятию как к форме работы. Из монастырей появляются высококачественные красивые книги. Более того, монахи начинают практиковать переписывание текстов для личного пользования – и эти манускрипты не чужды проявлениям индивидуальности. Так, монах Джон Стретч неоднократно оставлял на полях свои автопортреты, а другой монах зашифровал свое имя в иллюстрации в виде ребуса. Идентичность продолжает конструироваться и на более высоком уровне: начинают расширяться литургические практики – они становятся более разработанными, появляются новые практики поминовения. Например, распространение получает праздник св. Бенедикта. Это дает возможность одновременно как показать включенность в универсальную традицию, так и подчеркнуть свою, локальную культуру и обычай.
Обитатели монастырей начинают вовлекаться в общественную жизнь. Во-первых, их рукополагают в священники. Во-вторых, появляются колледжи при монастырях. Наконец, они начинают участвовать в диспутах: так они приняли участие в осуждении ереси Уиклифа, а позже участвовали в обличении учения Лютера и даже привлекались Генрихом VIII для консультаций (перед тем как тот принял решение о роспуске монастырей).
Таким образом, в позднесредневековый период английские монастыри оказываются независимой, динамичной и развивающейся системой, их культура переживает расцвет: она одновременно и богата, и интеллектуально продвинута. При этом речь уже не об исключительно ограниченном рамками монастыря мышлении, но мышлении открытом миру. Отсюда и роскошный полог позади работающего монаха с открывшей выступление гравюры.
Все это позволяет, заключил Джеймс Кларк, задаться вопросом о незыблемости существующего нарратива и стать толчком к пересмотру не только концепции взлета и паления монастырей, но и самой идеи монашества.
Репортаж Евгении Воробьевой
[1] The Glastonbury manuscript in Oxford, The Queens College, MS 304.
[2] Здесь Джеймс Кларк особенно отметил ключевую работу Жана Леклерка, посвященную проблеме монашеской культуры: Leclercq, Jean. The Love of Learning and The Desire for God: A Study of Monastic Culture.1957. Уже по завершении доклада в процессе дискуссии речь зашла о том, что Джеймс Кларк по сутии явлеятся представителем певого поколения иследователей монастырской культуры, которые происходят из светской среды и не являются сами духовными лицами.