Состоялось пятьдесят второе заседание семинара "Символическое Средневековье"

24 октября 2016 года возобновил свою работу семинар Символическое Средневековье. С докладом  "Слоны как дипломатические дары и репрезентация королевской власти в средневековой Европе" выступил профессор университета имени Отто и Фридриха в Бамберге Клаус ван Айкельс.

Первый зафиксированный источниками слон находился при дворе Карла Великого, его звали Абу ль-Аббас. Затем последовал долгий перерыв, прежде чем мы встречаем надежные свидетельства середины XIII в.: император Фридрих II и Людовик IX получили слонов в качестве даров во время их крестовых походов. Императорского слона видел в Кремоне Ричард Корнуольский, а хронист Матвей Парижский зафиксировал это в своей хронике. Французский король почел за лучшее избавиться от животного и вручил его в качестве прощального дара английскому королю Генриху III, когда тот явился в Париж для мирных переговоров. Следующее свидетельство – переговоры о покупке слона между неким итальянским купцом и герцогом Феррары Эрколе д’Эсте в 1470-х, ничем не увенчавшиеся из-за высокой цены и финансовых сложностей воинственного герцога. Наконец, в начале XVI в. мы точно знаем о т.н. «папском слоне». Т.о., наши сведения о реальных слонах довольно скудны, и этому молчанию источников мы вынуждены верить, поскольку дорогостоящее содержание такого крупного животного не могло не оставить следов в бухгалтерских книгах позднего Средневековья.

Что же средневековые люди, не бывавшие ни в Африке, ни в Индии, знали о слоне? Основным источником сведений служил античный «Физиолог» и его средневековые версии, бестиарии. Подчеркивалась сексуальная чистота этого животного. Считалось, что у него нет колен, поэтому ему приходится спать стоя, прислонившись к дереву, подрубив которое, охотники могли пленить упавшее животное. Несколько сохранившихся изображений указывают, что об облике его кое-что знали, но могли и наложить на него образ хорошо всем знакомого кабана, с его удлиненной мордой и клыками, очень отдаленно напоминавшими хобот и бивни.

Докладчик подробно разобрал немногочисленные письменные свидетельства о подаренных христианским правителям слонах середины XIII в. Слон безусловно взбудоражил воображение современников, но не всех и не больше, чем многие другие дары. Матвей Парижский, хронист и художник, специально ездил в Лондон, чтобы увидеть животное своими глазами. Ему принадлежит первое в истории европейского искусства изображение слона с натуры, причем по его миниатюрам в «Большой хронике» можно видеть, что слон был именно африканским. Он уточняет, что «слон – царь вьючных животных», elephas rex est iumentorum, переосмысляя идею Петра Едока, писавшего в «Школьной истории» (Historia scholastica), что царь вьючных животных – бык. Очевидно, на английского хрониста принадлежащий его королю слон должен быть царем!

Странно, что позднесредневековые свидетельства ничего не говорят о ценности бивней, «Анналы Пьяченцы», упоминая смерть кремонского слона в 1248 г., возможно, посмеиваясь над враждебными им кремонцами, говорят, что зверя похоронили, чтобы использовать скелет для слоновой кости, ut ossa at effectum avolii pervenirent. Т.е. современники могли не знать даже того простого факта, что слоновая кость для резьбы добывалась из бивней, а не из скелета. Это ставит нас перед большой темой «слон и слоновая кость». Нет преемственность между раннесредневековой слоновой костью и позднесредневековой. Это цезура символична.