«Есть у них уста, но не говорят; есть у них глаза, но не видят»: «слепые» грешники в средневековых рукописях и протестантское иконоборчество XVI века.
Репортаж Натальи Тарасовой об очередном заседании Символического Средневековья
23 апреля 2015 года в Лаборатории медиевистических исследований состоялось очередное заседание «Символического Средневековья», темой которого на этот раз стало изображение грешников в средневековых рукописях. Михаил Романович Майзульс, магистр Высшей школы социальных наук в Париже, рассказал о средневековой практике намеренного повреждения демонических фигур на страницах рукописей, фресках и ретаблях.
Выбрав в качестве первого примера изображение из Апокалипсиса с комментариями Беата из Лиебаны (1047 г.), докладчик прокомментировал контекст, внутри которого оно создавалось, и указал на антропоморфное темное создание с выколотыми глазами – предмет персонификации Ада. Подобное изображение не было единичным и повторялось как в данной рукописи, так и в других текстах: английской рукописи Oscott Psalter (1265 – 1270 гг.), французском житие св. Дионисия 1098 года, изображающем сцену погибели императора Нерона, а также в Vitae sanctorum (Passionale) XII столетия.
Анализируя рукописные изображения, М. Р. Майзульс отметил, что техники повреждения демонических фигур различны: затирание, точечное выкалывание глаз, выскобление лица до чистоты, нанесение рубцов в форме крестов на лбы нечистых сил – эти и многие другие способы «обезвреживания» злых духов встречаются в средневековых текстах.
Лица, подвергающиеся повреждению, автор также предложил типологизировать и выделить среди них:
1. Силы зла: дьявол (в виде змея-искусителя) и демоны в любых обличиях; персонификации (Ад, Смерть, пороки и др.);
2. Грешников: конкретные и безымянные злодеи;
3. Объекты с негативной семантикой: прежде всего, идолы;
4. «Непристойности»: половые органы, фигуры возлюбленных, нагота как таковая;
5. Возможные случаи непонимания изображения: затертые фигуры Моисея с рогами, орудия праведного насилия (меч Юдифи, убивающей Олоферна).
К сожалению, ответить на вопрос о времени повреждения изображений практически невозможно, однако, изучая средневековые свидетельства, косвенно описывающие подобную практику, можно выделить два основных мотива.
Первая причина – это самозащита, или нейтрализация опасности, исходящей от изображения. Другими словами, стремление получить защиту от дурного глаза, от визуального соприкосновения со взглядом дьявола, который может быть так же потенциально опасен, как целителен взгляд святого.
Такая мотивация, как объясняет М. Р. Майзульс, связана, прежде всего, со средневековой теорией зрения о том, что глаз излучает некоторые лучи, словно ощупывающие предметы, которые нужно узреть. Действительно, в миракулах, или сборниках чудес, и трактатах по оптике можно прочесть о визуальной «заразе» – опасности подхватить чуму, взглянув на больного, или родить монстра, увидев уродство.
Второй мотив, легче отслеживаемый в текстах, – это мотив отмщения, или наказания. Одним из примеров такой практики может служить текст «Жизнеописаний наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих» Дж. Вазари (середина XVI века), в котором автор, описывая фреску «Бичевание Христа» Андреа дель Кастаньо, говорит о том, что работа была «поцарапана и попорчена детишками и другими неразумными людьми, сцарапавшими все лица, руки и почти все остальное на фигурах евреев, как бы желая отомстить этим за оскорбления, нанесенные ими нашему Господу».
Для более детального разбора вышеупомянутых мотивов докладчик предложил обратиться к проблеме восприятия идолов и их изображению, а также к практике протестантского иконоборчества.
По словам М. Р. Майзульса, именно идолы, уничтожавшиеся после того, как христианство стало официальной религией Священной Римской империи и изображающиеся в средневековой иконографии, являются одним из самых частых объектов агрессии в рукописях. Так, в Bible Moralisée (1527 г.) лица идолов либо затерты, либо не дорисованы, и все, что мы видим, – это контур.
Текстуальным свидетельством враждебного отношения к идолам и агрессией по отношению к изображавшим их работам является Псалом 113, 12 – 13:
«А их идолы – серебро и золото,
Дело рук человеческих.
Есть у них уста, но не говорят;
Есть у них глаза, но не видят…»
Таким образом, органы чувств, пассивно или активно воспринимающие информацию и выступающие в качестве средства коммуникации между идолом и молящимся, становятся объектами агрессии со стороны идолоборцев и читателей средневековых рукописей.
Далее докладчик предлагает взглянуть на тексты, посвященные средневековым иконоборческим практикам в Западной Европе XVI столетия. Анализируя их, М. Р. Майзульс приходит к выводу, что прагматика разрушения протестантами католических культовых образов – моленных статуй, монументальной скульптуры, алтарей, миниатюр в рукописях – следует той же логике, что и более ранние практики.
Впрочем, в конце доклада М. Р. Майзульс отметил, что повреждения не всегда наносились намеренно, и привел еще несколько примеров затирания лиц у святых, которые были вызваны тактильной формой благочестия, то есть регулярного приложения к святым мощам и ношения на теле освященных предметов.