Jewish Mysticism at Christian Medieval Europe as Defiance against Persecution and Struggle for Freedom: доклад Рахель Элиор в "Символическом Средневековье"

Очередное заседание «Символического Средневековья», состоявшееся 25 марта 2015 года, было посвящено еврейскому мистицизму. С докладом «Jewish Mysticism at Christian Medieval Europe as Defiance against Persecution and Struggle for Freedom» выступила Рахель Элиор, профессор Еврейского университета в Иерусалиме, заведующая кафедрой еврейской мысли, приглашенный профессор Принстонского, Чикагского, Мичиганского и Токийского университетов

Исследовательница начала свое выступление с описания контекста, в котором возник и развился еврейский мистицизм. Она подчеркнула, что еврейскому народу принадлежит «far too much history, far too less geography». Две тысячи лет этот народ жил в удалении от своей страны, абсолютное большинство евреев проживало вне родины.

По этому причине в сознании евреев возник образ «страны Книги». Эта Книга появилась примерно за 13 столетий до нашей эры, а свой финальный вид она приобрела ко II веку н.э. Поскольку текст Торы – очень краткий, емкий и лаконичный, он нужнается в пояснениях. И разнообразные герменевтические сочинения, пояснения, переводы, комментарии на этот текст продолжают появляться до сих пор. Совокупность этих поучительных пояснений к Торе называется галаха (הֲלָכָה‏‎‎‎), еврейский закон, созданный людьми.

Помимо галахи, в еврейской письменной традиции присутствует аггада (אַגָּדָה). Это литература призвана была облегчить восприятие и применение кодекса законов. В сравнении с галахой, аггада – это гораздо более свободный жанр, близкий скорее к мифу. Сочинять легенды, истории и поучения можно, опираясь на одно только воображение и соблюдая определенные «правила игры», принятые внутри еврейского сообщества. Церкви, римского папы, инквизиции – всего этого в еврейской традиции нет, то есть нет института, который строго ограничивал бы свободу слова.

Еврейские сообщества по всему миру живут (и жили прежде) по одинаковым правилам, у них общая галаха. Все мальчики, родившиеся в еврейских семьях, должны учиться читать на иврите. Примечательно, что иврит не был для этих детей родным языком – разговаривали они на языке матери, которым мог быть, например, идиш, ладино или арабский. С 3 до 13 лет они разбирали книгу Левит – чтение, вовсе не адаптированное для детского восприятия. Закончив читать Библию, те, кто хотел продолжать, начинали читать книгу Мишна́ (ивр. ‏משנה‏‎‎‎). Такое отношение к образованию представляет собой нечто исключительное: абсолютное большинство представителей других сообществ и религий до изобретения печатного станка было безграмотным.  Именно в этом Рахель Элиор усматривает корни антисемитизма, поскольку в этом, может быть, главное отличие евреев от остальных народов.

 

В любой стране, где бы евреи ни жили, они всегда были меньшинством, причем преследуемым за преступления, которые они не совершали. Например, им вменялось в вину использование крови христианских младенцев при изготовлении мацы, что совершенно абсурдно, поскольку правоверным иудеям запрещено прикасаться к пище, содержащей кровь.

Так называемый кровавый навет возник в Йорке в XII веке. Евреев воспринимали негативно, однако их не изгоняли, поскольку Церковь не разрешала христианам быть ростовщиками, а евреи могли играть эту роль. Поэтому многие государства заключали с евреями негласный договор: им позволяют жить в христианских землях, а они в ответ работают ростовщиками. А чтобы они не увиливали, их ограничивали в трудоустройстве, оставляя как можно меньше альтернатив ростовщичеству: например, евреев не пускали в гильдии – туда брали только христиан, которые приносили клятву именем Господа, что они будут добрыми сапожниками или, например, столярами. Все, что разрешали евреям – создавать обслуживающие свои нужды гильдии (потому что им, например, запрещено носить одежду, сделанную из смеси шерсти и хлопка).

В таких обстоятельствах евреям оставалось только уходить от «настоящей» реальности в историческую. Их ответ на многочисленные притеснения – создание альтернативного воображаемого мира, существовавшего только в фантазиях и в литературе (только в текстах! Никаких материальных памятников еврейского мистицизма не существует).

Еврейский мистицизм начался с одной маленькой книжки, Сефер Йецира, «книги творения», дату создания которой никто не знает. Она начинается следующими словами:

 

мир был создан в истории, буквах и числах. Он сотворил Свое мироздание (ברא את עולמו) тремя сефарим (ספרים «исчислениями», «счислениями»): (через) сефер (ספר «писание», «письмо», «книга»), и сефор (ספור «счет», «мера»), и сиппур (ספור «речь», «повествование»). [Сефарим, сефер, сефор и сиппур — однокоренные слова]. Десять сефирот (ספירות «цифр», «чисел») без ничего (בלי מה «ничто»); и двадцать две буквы основания (יסוד, йесод): три матери, и семь двойных, и двенадцать простых.

 

Прочитавшего эти сроки словно приглашают принять участие в создании нового мира, поскольку божественное слово бесконечно, оно призывает к интерпретации и развитию его. Язык – это единственное, что доступно любому человеку, он бесплатный, всякий волен его выучить. Для евреев язык свят, потому что он позволил возвести «мост» между божеством и человеком. Выучив язык, ребенок получал абсолютную свободу читать все, что ему захочется.

  

Затем Рахель Элиор привела несколько примеров «игр со словами» в иврите. Так, она рассказала, что в Библии о Господе говорят только в мужском роде. Однако, когда, после изгнания Адрианом евреев в Испанию все евреи чувствовали себя членами одного сообщества, возник женский образ – далекая родная земля, Иерусалим предстает в образе одинокой женщины, разлученной с возлюбленным. Она – прообраз женщины-божества Шхины. Есть гипотеза, что в Песни Песней описываются отношения между народом Израиля и Шхиной.

В конце XIII века написана книга Зогар – и в ней появляется новый образ, мессия. Но он отличается от описанных в Библии мессий; он заключен в Ниневии. Он плачет обо всех. В отличие от библейского мессии, одетого в белые одежды, этот испачкан кровью всех убитых евреев. Он – воплощение несправедливости и страдания. Но, кроме этого, однажды он придет и отомстит. Таким образом, он – символ и страдания и надежды на возмездие.

 

В заключение докладчица отметила, что не существует устной еврейской мистической традиции. Все наследие наследие еврейского мистицизма – которое насчитывает 18 тысяч томов – доступно любому, кто выучит иврит и пожелает погрузиться в эту традицию.

 

После доклада прозвучало множество вопросов, которые задали Василий Долгополов, Елена Кузьменко, Михаил Бойцов, Мария Александрова и другие слушатели. Рахель Элиор, будучи опытным лектором, воспользовалась ими, чтобы осветить те вопросы, которых она не успела коснуться в докладе. Так, она рассказала о Якове Франке, о саббатианстве, о хаскале (еврейском Просвещении), о причинах исключения Баруха Спинозы из сообщества амстердамских евреев, о том, почему после Деборы ни одна женщина до XX века не писала на иврите, и о многом другом.

 

Обсуждение доклада продолжалось до девяти вечера и, безусловно, осталось еще множество тем, которых не удалось коснуться на этом семинаре. Мы надеемся, что нам удастся вернуться к ним во время следующего визита профессора Элиор в Москву.

 

 

Светлана Яцык