Пятая академическая дискуссия из цикла "Дискуссионное Средневековье". Тема: "Ratio, revelatio, illuminatio в христианской культуре Запада и Востока Европы".
17 апреля 2014 года в Лаборатории медиевистических исследований прошла пятая академическая дискуссия из цикла "Дискуссионное Средневековье", посвященная теме "Ratio, revelatio, illuminatio в христианской культуре Запада и Востока Европы". В ходе семинара прозвучали доклады О.С. Воскобойникова, М.В. Дмитриева, С.А. Яцык и И.Н. Мастяевой, за которыми последовала продолжительная и содержательная дискуссия.
«Дискуссионное Средневековье» - это цикл именно дискуссионных встреч, задача которых состоит в том, чтобы выносить на обсуждение специалистов те или иные спорные проблемы сравнительной истории Запада и Востока Европы, прежде всего – Запада Европы и Руси и России. Ещё одна цель «Дискуссионного средневековья» в том, что наши встречи призваны помочь модернизировать и обогащать университетские курсы средневековой истории новыми идеями, поворотами, приёмами, знаниями о современном состоянии мировой медиевистики. Первые дискуссии такого рода состоялись в 2012-2013 гг. и были посвящены проблематике (1) «национального» (2) секулярного (3) сакрального (4) конфессионально-специфического в культуре и истории православных и западнохристианских обществ Европы в Средние века.
В этот раз в центр дискуссии (собравшей около десятка участников) был поставлен вопрос о сходстве и несходстве православного региона Европы с «латинским» Западом в том, что касается «рационального». Как и всегда, «на вырост» был предложен ряд вопросов, которые могли бы поставлены перед студентами. Они таковы:
- приложимы ли единые критерии к описанию «мыслительной культуры» обществ «латинского» и византийско-православного круга в Средние века?
- антитеза « рациональный Запад» / «мистический Восток»: не пора ли от нее избавиться в университетском образовании?
- Платон и Аристотель: в самом ли деле «работали» эти матрицы в интеллектуальной истории Европы?
- насколько специфические установки «высокой» культуры сказывались на культуре «безмолствующего большинства»?
Разумеется, ставя эти вопросы, мы никак не надеемся, что даже продолжительная и живая дискуссия (какие всегда и происходят в «Дискуссионном СВ») сразу же даст полуфабрикат, из которого можно в два счете сделать аппетитное блюдо для студентов. И тем не менее.
Семинар открылся выступлением Олега Сергеевича Воскобойникова «Ratio и rationes в монашеской культуре Западной Европы XI-XII вв.». Речь шла о центральной и «классической» проблеме средневековой истории, которую докладчик представил в именно компаративистском ключе, с одной стороны, и в контексте современных исследований, с другой. Суть дела, продемонстрированная на основе ряда ярких и тонких наблюдений – в неприложимости резкой оппозиции схоластики «Запада» - «не-схоластике» восточнохристианских культур. Петр Дамиани не похож на схоласта… И был ли схоластом Бернар Клервосский? Как в принятые схемы вписывается полемика Абеляра и его противников? Вслед за Э. Жильсоном принято различать две линии в понимании роли рационального в господствовавшем на латинском Западе стиле ученой культуры – одну восходящую к Тертуллиану, и другую, восходящую к Августину. Кроме того, самое религиозно-литургическая жизнь прихода, строящаяся вокруг таинств, не допускала исключение «антирационального» и мистического из христианского мировоззрения и клириков, и мирян. В целом же, ни в исследованиях, ни в преподавании прямолинейное противопоставление «рационально-схоластического Запада» «мистическому и антисхоластическому Востоку» не является ни адекватным, ни продуктивным.
Михаил Владимирович Дмитриев в своём выступлении «Ratio, revelatio, illuminatio в культуре монахов и мирян Московской Руси по сравнению с «латинским» Западом: чем заинтересовать наших студентов?» подхватил ту нить дискуссии, которая была представлена в первом докладе. Да, нужно уходить от привычных, но априорных противопоставлений «Востока» и «Запада» - уже хотя бы потому, что и там и там, в интеллектуальной культуре, присутствовало и рациональное и антирациональное… Но беря ту или иную группу релевантных текстов, нельзя ли увидеть и показать в наших курсах, каковы были пропорции рационального и «мистического», и как именно в сознании авторов и читателей этих текстов осмысливалось то, что шло от разума, и то, что, по смыслу этих текстов, шло от сверхразумного откровения? Русский XVI век дает ряд выразительных примеров, когда несходство «западной» и «не-западной» манеры понимать христианство заявили о себе весьма ясно и громко. Иосиф Волоцкий, споря с русскими рационалистами-иудаизантами, противопоставил им не только властный окрик, апеллирующий к «мистике» и авторитету церковных инстанций, а ряд логических установок, опирающихся на упрощенное прочтение традиций апофатического богословия вообще и текстов Дионисия Ареопагита, в частности; старец Артемий в середине XVI более рафинированно развивал ту же линию в полемике с протестантами; в религиозно-политических и религиозно-правовых текстах той эпохи (например в том, как Иван Грозный обосновывал своё безапелляционное право казнить и жаловать, а Андрей Михайлович Курбский не находил никаких рациональных возражений) довольно отчетливо видно использование критериев, которые отторгали рационалистическое понимание истин права и политики. В целом, заключил Дмитриев, выявление и внимательное изучение «не-западных» черт русской культуры московского периода может-таки помочь лучше понять и Московию, и Запад… И тут есть, чем увлечь пытливого студента.
Светлана Александровна Яцык в сообщении «Юридические инструменты доказательства святости в XII-XIII вв.» дала ряд примеров того, как Римская церковь в XIII веке вела систематическую политику подчинения сложившихся в обществе культов святых строгому и рациональному церковному контролю. Это выразилось, в частности, в противоборстве тех групп канонистов, которые не считали драматической и неприемлемой ошибкой почитание «недостойных» святых, с теми, кто, как Фома Аквинский, требовали исключить какие бы то ни было ошибки в провоглашении святым того или иного подвижника. Последовательно «юридизированный» подход к культу святых был проиллюстрирован в докладе примером сочинений Сузо Остенского, который разработал 13 критериев святости и скрупулёзно описал процедуры отделения тех, кто свят, от тех, кто не свят.
Ирина Николаевна Мастяева в сообщении «Дар природы и благодати: ratio у Иоанна Солсберийского» проанализиовала как вопрос о природе присущего человеку разума решался в спорах между Абеляром, Бернаром Клервосским, Гийомом из Сент-Тьерри и Иоанном Солсберрийским. Последний, в отличие от оппонентов-оптимистов, задавался вопросом-сомнением: как у человека, раздавленного первородным грехом, может появиться столь совершенный разум? Вывод был в том, что человеческая способность к рациональному мышлению есть исключительно божественный дар, передаваемый (даже скорее – «выдаваемый») индивиду из сокровищницы церковной благодати.
Доклады сопровождались живой дискуссией, повороты которой будут полностью переданы подготавливаемым С.А. Яцык транскриптом всего, что было сказано во время семинара.