Ушел из жизни Отто Герхард Эксле (1939 - 2016)
16 мая не стало нашего старшего друга Отто Герхарда Эксле, профессора Гёттингенского университета, бывшего с 1987 по 2004 г. директором легендарного Института истории Общества им. Макса Планка.
Ученик Герда Телленбаха и Карла Шмида, знаменитых немецких медиевистов, Отто Герхард Эксле являлся представителем т.н. Фрайбургской школы, специализировавшейся на социальной истории раннего Средневековья. Со временем, однако, круг его интересов многократно расширился. Так, О.Г. Эксле много занимался историзмом XIX — ХХ вв. и всевозможными образами и откликами Средневековья в сегодняшней культуре. В его глазах архитектура Л. Миса ван ден Роэ представала переосмыслением архитектуры готической, так что здание Иллинойского технологического института вырастало в конечном счете из духа средневекового собора. И все же центральный сюжет, к которому О.Г. Эксле неизменно возвращался, оставался «фрайбургским»: это самоорганизующиеся группы примерно равных по статусу лиц, возникавшие на основе свободного согласия и добровольного принятия взаимных обязательств. В них он видел одно из важнейших явлений Средневековья и более того: едва ли не главный корень современной европейской цивилизации. Там, где другие историки концентрировались на вертикальных связях, передававших импульсы от правителя вниз и к нему наверх, его занимали связи горизонтальные — объединения, рождавшиеся «снизу», как бы сами собой, для решения тех или иных функциональных задач. Внешнее принуждение при заключении таких союзов не имело места: они скреплялись взаимными клятвами участников. Вот и в монашестве О.Г. Эксле видел тоже в первую очередь не реализацию аскетического идеала (тезис, известный у нас прежде всего благодаря Л.П. Карсавину), а потребность людей в объединении для создания особых молитвенных сообществ. К сожалению, обобщающее исследование о монашестве, которое планировал О.Г. Эксле, до сих пор так и не увидело свет. То же относится и ко второму давнему и любимому его замыслу — большому труду о бедности в Средние века. Из печати вышли только подготовительные штудии к нему.
Больше многих других О.Г. Эксле занимался методологией исторического знания. Его даже удивляло, что коллеги, как правило, вовсе не склонны к методологической рефлексии. А между тем, чтобы к ней приобщиться, по его мнению, особых усилий не требовалось: ведь начиная с Г. Дройзена и до наших дней вышло не так уж много трудов, действительно имеющих принципиальное значение. В отличие от большинства немецких историков своего поколения, О.Г. Эксле высоко ценил школу «Анналов» и последовательно развивал связи с французскими коллегами. Не в последнюю очередь именно под французским влиянием он призывал к модернизации немецкой исторической науки вообще и немецкой медиевистики, в частности. Он хотел, чтобы немецкое историческое знание поскорее избавлялось от пережитков некоторых давно уже скомпроментировавших себя "национальных" подходов и интернационализировалось, как того требует время. Неслучайно на консервативном полюсе немецкого исторического истэблишмента к самому О.Г. Эксле и к возглавлявшемуся им институту относились настороженно.
Особую расположенность О.Г. Эксле всегда проявлял к коллегам из Польши и России. Только благодаря его покровительству стало возможным открытие Польской исторической миссии в Гёттингене. Она должна была стать частью международного комплекса исторических исследований, который О.Г. Эксле последовательно выстраивал вокруг своего института. Сначала он предоставил помещения Французской исторической миссии, затем последовали усилия по созданию сходных представительств историков из Великобритании, Испании и, в конце концов, Польши. Заходила речь и о приглашении Российской исторической миссии, но эта идея не вызвала энтузиазма теперь уже у российского исторического истэблишмента.
Зато стипендии для более или менее продолжительных занятий в гёттингенском Институте истории российские историки получали постоянно. Счет тех из нас, кто с восхищением и благодарностью вспоминает тамошние невиданные условия для исследовательской работы, идет, вероятно, на десятки. Провести неделю в Гёттингене, челночно перемещаясь между прекрасно подобранной институтской библиотекой и богатейшей университетской, было несравненно полезнее при подготовке любых медиевистических штудий, чем полгода трудных (и нередко безнадежных) поисков в библиотеках московских.
Другим академическим счастьем была возможность знакомиться с историками со всего света, приезжавшими в Гёттинген как стипендиаты или же в составе тех самых иностранных «миссий». В последние годы директорства О.Г. Эксле созданный им центр взаимодействия историков из разных стран был дополнен международной аспирантской школой. В нее, кстати, приняли и несколько российских аспирантов (закончивших ее потом с весьма различными результатами).
О.Г. Эксле охотно сотрудничал не только с отдельными коллегами из России, но и с целыми учреждениями, такими как Институт всеобщей истории РАН и Исторический факультет МГУ. Он много раз бывал в Москве, будучи соорганизатором важных конференций и соредактором выходивших по их следам сборников. По его словам, все крутые повороты российской истории 1990-х и начала 2000-х годов ему довелось проследить, как в капле воды, по менявшемуся состоянию гостиницы «Академическая» у метро «Октябрьская», где его из года в год селили.
Когда руководство Общества имени Макса Планка пришло к странной мысли закрыть Институт истории, его директор вопреки всем нормам субординации начал публичную кампанию сопротивления. Поддержку институту оказали историки со всех континентов (тоже результат избранного ранее курса на открытость миру), и начальство вынуждено было отказаться от своих замыслов. Как оказалось, ненадолго. В 2004 г. О.Г. Эксле, как и полагалось, ушел на пенсию, а в 2007 г. Институт истории в Гёттингене был закрыт. Французская историческая миссия переехала во Франкфурт-на-Майне, польская — в Вюрцбург. Британская и испанские миссии исчезли, не успев толком родиться, а аспирантскую школу распустили. Книжное собрание института передали университетской библиотеке (к счастью, сохранив в качестве отдельной единицы, а не рассыпав по разным фондам). Уникальный международный центр притяжения для историков в Гёттингене перестал существовать.
Несложно представить, каким ударом эти события стали для О.Г. Эксле и скольких лет жизни они ему в конце концов должны были стоить. Он переехал в Берлин и прожил последние годы как бы в тени — работая над двумя своими главными трудами, оставшимися, видимо, незаконченными, и почти не показываясь на публике. Впрочем, редким гостям из Москвы он бывал искренне рад и производил на них впечатление человека, твердо решившего начать новую жизнь. К нашей общей скорби эта новая жизнь оказалась слишком короткой.
- Действительность и знание. Очерки социальной истории Средневековья. М.: Новое литературное обозрение, 2007.
- Человек и его близкие на Западе и Востоке Европы (до начала нового времени) / Под ред. Ю.Л. Бессмертного и О.Г. Эксле. М., 2000.
- В своем кругу. Индивид и группа на Западе и Востоке Европы до начала Нового времени / Под ред. М.А. Бойцова и О. Г. Эксле. М.: ИВИ РАН, 2003.
- Образы власти на Западе, в Византии и на Руси. Средние века. Новое время / Под ред. М.А. Бойцова и О. Г. Эксле. М.: Наука, 2008.
- История памяти. Новая парадигма исторической науки // Историческая наука сегодня: теории, методы, перспективы / Под ред. Л. П. Репиной. М., 2011. С. 75-90.
- Немцы не в ладу с современностью. "Император Фридрих II" Эрнста Канторовича в политической полемике времен Веймарской республики // Одиссей: Человек в истории. Историк в поисках метода. М.: Наука, 1996. С. 212—235.
- История понятий – еще не понятая история // Одиссей: Человек в истории. Школа и образование в Средние века и Новое время. М.: Наука, 2012. С. 268‑299.
- История как наука - "История" как роман // Одиссей. Человек в истории. Женщина в религиозной общине: Запад/Восток. М.: Наука, 2013. С.157-177.