Доклад Фёдора Успенского «Scandinavia and East Slavic world: a comparative perspective»
27-28 апреля в Институте скандинавских языков (Institutionen för nordiska språk) на филологическом факультете Уппсальского университета прошла конференция «West Slavic-Scandinavian relation and Jómsvíkinga saga», посвященная истории контактов славян и скандинавов в эпоху викингов и их отражению в знаменитой «Саге о йомсвикингах». Фёдор Успенский представил на конференции свой доклад, а также выступил участником прений.
27-28 апреля в Институте скандинавских языков (Institutionen för nordiska språk) на филологическом факультете Упсальского университета прошла конференция «West Slavic-Scandinavian relation and Jómsvíkinga saga», посвященная истории контактов славян и скандинавов в эпоху викингов и их отражению в знаменитой «Саге о йомсвикингах», древнеисландском сочинении, повествующем о колонии викингов в Йомсборге / Волине. Ф.Б. Успенский представил на конференции свой доклад, а также выступил участником прений.
Доклад Ф.Б. Успенского был посвящен анализу разносторонних и обширных связей между славянами и скандинавами в X – первой половине XI вв. Археологические свидетельства этих связей весьма обильны, тогда как данные письменных источников не столь многочисленны, а потому нуждаются в пристальном внимании. В подобной ситуации особенно ценным материалом являются собственные имена – в них сфокусирован целый ряд исторических и собственно лингвистических проблем, связанных со славяно-скандинавскими взаимоотношениями. Особенно показательны здесь имена представителей правящих родов.
В докладе было отмечено, что феномен родового имени едва ли можно назвать специально скандинавской особенностью – для стоящих на пороге христианизации или недавно принявших христианство славян и скандинавов оно было, по-видимому, одинаково значимо. Однако именно в Скандинавии традиционные родовые имена, унаследованные из языческой эпохи, не утрачиваются даже с принятием христианства и по-прежнему составляют основу антропонимикона. Родовые имена здесь были чрезвычайно устойчивы, а выбор имени для ребенка подчинялся определенным правилам. Эти правила не были, разумеется, жесткими и безапелляционными, однако для того, чтобы войти в мир рода, ребенок должен был получить родовое имя. Выбор имени был событием «историческим» – имя почти всегда давалось в честь умершего предка, связывало ребенка с историей рода и передавало эту связь в будущее.
В целом выбор имени подчинялся относительно строгим правилам. С наибольшей вероятностью имя давалось в честь кого-либо из умерших предков по мужской линии. Разумеется, возможным было наречение и в честь родича по женской линии, и в честь побратимов, друзей и покровителей рода, и других лиц, по тем или иным причинам представляющих для рода особую значимость. Однако выбор имени для главного наследника, будущего главы рода, подчинялся наиболее жестким требованиям.
Скандинавские правящие роды были особенно консервативны в этом отношении. Любые иностранные имена проникают в них крайне медленно, исконные же династические имена веками переходят от предка к потомку, и, хотя нововведения здесь возможны, в целом традиция именования остается весьма замкнутой. Обновлению династического антропонимикона иногда способствовали браки с иностранками – подчас оказывалось возможным называть детей в честь новоприобретенной родни.
В высшей степени показательна для славяно-скандинавских контактов этой эпохи судьба мужского и женского вариантов славянского имени Святослав/Святослава. В англосаксонском памятнике (Liber Vitae of New Minster, Winchester) среди ближайшей родни датского и английского конунга Кнута Свейнссона Могучего (ум. в 1035) упоминается его сестра, чье имя приведено в латинизированной форме Santslaue. Не вызывает сомнений, что за этой формой стоит славянское имя, представленное, например, в польском как Świętosława.
Вообще говоря, известно не так много носителей этого имени среди славян в X – XI вв. О его происхождении и бытовании на славянской почве строилось немало предположений, но все они относились скорее к мужскому варианту этого имени. Большая часть их связана с русским князем Святославом сыном Игоря, жившим на несколько десятилетий раньше, чем датская Святослава. В совпадении имен этих персонажей причудливым образом отражается сходство их происхождения, но тем контрастнее проявляются различия их династических судеб. Одно и то же имя, по-видимому, призвано было выполнить совершенно различные функции в ситуации наречения девочки, родившейся в семье датского конунга, и мальчика, которому суждено было жить и княжить на Руси. Тем не менее, по мнению докладчика, мотивы имянаречения сына Игоря и Ольги могут быть поняты яснее на фоне имянаречения «датчанки» Святославы. Дело в том, что происхождение славянского имени князя остается неизвестным, причем неизвестность эта двоякого рода. С одной стороны, в X – XI вв. оно было достаточно редким, как кажется, на Руси под этим именем известен только сам князь Святослав Игоревич и его потомки, названные в честь него. Присутствие женского варианта этого имени в династии Пястов является ценным свидетельством в пользу его естественного бытования в славянских правящих домах. С другой стороны, неясно, откуда это имя пришло в род Рюриковичей. Не исключено (если допустить, что княгиня Ольга была, к примеру, славянкой), что русский князь, подобно своей датской «тёзке», получил его из рода матери. Как бы то ни было, такое имянаречение главного наследника знаменует собой окончательное превращение варяжского рода в род русских князей.
В заключение своего выступления Ф. Б. Успенский кратко коснулся еще нескольких сюжетов славяно-скандинавского взаимодействия и наметил возможные пути их анализа. Доклад вызвал довольно оживленное обсуждение среди участников конференции. Основным оппонентом в дискуссии была назначена Е. А. Мельникова, которая выступила с кратким обзором скандинавских имен в домонгольской Руси, дополняющим основные тезисы докладчика, и указала на перспективность изучения имен скандинавских послов в знаменитых договорах Руси с греками.
Программа конференции:
27th of April 2012
Section 1: Archaeology of Wolin and the Jómsborg legend
Chair: Anne-Sofie Gräslund
9:00-10:00 Błażej Stanisławski: Identification of Jómsborg in the light of new archaeological data (commentator Sirpa Aalto)
10:00-10:30 Coffee break
10:30-11:30 Władysław Duczko: Scandinavian artifacts from Wolin and their interpretation (commentator Jakub Morawiec)
11:30-12:30: Michael Lerche Nielsen: Runic inscriptions reflecting linguistic contacts between West-Slavonia and Southern Scandinavia (commentator Henrik Williams)
12:30-13:30 Lunch
Section 2: West Slavic-Scandinavian relations and Jómsvíkinga saga: historical perspective
Chair: Władysław Duczko
13:30-14:30 Jakub Morawiec: Danish kings and the foundation of Jómsborg (commentator Fjodor Uspenskij)
14:30-15:30 Sirpa Aalto: The Jómsvíkinga sagaas a part of medieval historiography(commentator Leszek Słupecki)
15:30-16:00 Coffee break
16:00-17:00 Fjodor Uspenskij: Scandinavia and East Slavic world: a comparative perspective (commentator Elena Melnikova)
17:00-18:00 Panel discussion (all participants present)
Chair: Daniel Sävborg
Day 2, 28th of April 2012
Section 3: Jómsvíkinga saga as a literary work
Chair: Rolf Stavnem
9:00-10:00 Veturliði Óskarsson: The manuscripts of Jómsvíkinga saga – a survey (commentator Marteinn Helgi Sigurðsson)
10:00-10:30 Coffee break
10:30-11:30 Alison Finlay: Jómsvíkinga saga and genre (commentator Agneta Ney)
11:30-12:30 Judith Jesch: Jómsvíkinga saga: Texts, contexts and intertexts (commentator Daniel Sävborg)
12:30-13:30 Lunch
13:30-14:30 Daniel Sävborg: Búi the dragon: Some intertexts of Jómsvíkinga Saga (commentator Alison Finlay)
Section 4: Names and Translation
Chair: Marteinn Helgi Sigurðsson
14:30-15:30 Marie Novotná: Rendering Old Norse names in translation into West-Slavic languages and other matters (Lasse Mårtensson)
15:30-16:00 Coffee break
16:00-17:00 Jürgen Udolph: The etymology of Jómsborg (commentator Michael Lerche Nielsen)
17:00-18:00 Final panel discussion (all participants present)
Chair: Judith Jesch