• A
  • A
  • A
  • АБВ
  • АБВ
  • АБВ
  • А
  • А
  • А
  • А
  • А
Обычная версия сайта

"Историко-культурное наследие Центральной России". Рассказ о третьей выездной весенней школе студентов бакалавриата факультета истории, прошедшей 19-24 апреля в Великом Новгороде и Пскове.

 

 

 

 

 

 

Ночной поезд, отбывавший в Новгород, тронулся около десяти вечера, через восемь часов, ранним утром пятницы, наша восьмидесятиголовая компания уже заселялась в гостиницу.

Экскурсионная программа началась в девять утра. Перейдя через Волхов и увидев, что тронулся лед (так часто бывает весной), мы вошли в Детинец и остановились перед памятником «Тысячелетие России» работы Михаила Микешина (1862). Здесь «орда» разделилась на две «тьмы»: одна досталась Андрею Виноградову, другая рассыпалась по Детинцу под водительством Романа Казакова и Олега Воскобойникова. Тьмы слушали доклады первокурсников о достопримечательностях Детинца параллельно: организаторы резонно решили, что у сорока человек будет больше возможностей полюбоваться достопримечательностями вблизи, чем у восьмидесяти.

 

 

Вначале Роман Борисович (РБК) рассказал нам о стенах Новгородского детинца: их судьба была так же сложна, как и судьба самого Новгорода. Стены защищали город от Москвы: сначала от войск Ивана III, затем – от Ивана Грозного. Для защиты от орудийных выстрелов стены Детинца сделали расширяющимися книзу: благодаря этому камни и ядра задевали стены только по касательной, и разрушить их было гораздо сложнее. Однако стены не спасли новгородскую вольницу: вечевая республика вошла в состав Московского княжества.

Еще один любопытный эпизод, о котором рассказал РБК, был связан с Северной войной. Петр I, убегая из-под Нарвы, остановился ненадолго в Новгороде. Он приказал окружить город земляным валом и рвом, надеясь задержать возможное наступление шведов. Но Карл XII на Новгород не пошел, а ров и вал стали для Новгорода дополнительной защитой.

Дальше слово взял Олег Сергеевич, рассказавший о памятнике «Тысячелетие России». Расположенный в центре Детинца, между его административным (здание Присутственных мест, XVIII в.) и духовным (св. София) центрами, этот монумент доминирует в архитектуре Новгородского кремля.

Построенный в начале царствования Александра II, когда печальные события Крымской войны уже начали забываться, царили надежды на кардинальные реформы, а террористы еще не начали охоту на императора и чиновников, этот памятник явил собой уникальный сплав имперской программы и авторской самобытности. «Тысячелетие России» было отлито из бронзы по рисункам совсем ещё молодого скульптора Микешина при содействии Ивана Шредера и Виктора Гартмана.

Памятник, общим силуэтом напоминающий одновременно колокол и шапку Мономаха, венчают фигуры ангела с крестом и коленопреклоненной перед ним России. Смысловой доминантой памятника являются фигуры Рюрика, Владимира Святого, Дмитрия Донского, Ивана III и Петра I, окруженных символическими олицетворениями их побед. По фризу пущен горельеф, включающий сотню исторических персонажей, от первых просветителей земли русской до задумчивого Михаила Лермонтова, мирно соседствующего с Николаем I. Историческое недоразумение ­– окружающая монумент ограда, ибо памятник явно был предназначен для осмотра не только с дальнего, но и с близкого расстояния: фигуры, окружающие горельеф подписаны, но с трех метров их не разобрать.

Трофейные Магдебургские ворота Софии, работа немецких литейщиков, правленая русским мастером Авраамием, стали предметом обсуждения, которым руководила студентка первого курса Ольга Тихомирова. 

 

 

Полюбовавшись белой часозвоней мы отправились в музей Новгородского кремля. В его уникальном собрании хранятся такие сокровища, как икона «Петр и Павел» (XII в.), знаменитый «Николай Угодник» Алексы Петрова (XIII в.) и, главное, икона Софии Премудрости Божьей – сложнейший образ, к иконографии которого мы не раз ещё возвращались в тот день.

В Софии, благодаря содействию Татьяны Царевской, замдиректора Новгородского музея-заповденика, и о. Сергия Золотарева, нам удалось осмотреть храм с хор, в том числе едва различимые снизу фрески XI в. в барабане купола.


 

 

После обеда, согласно плану, мы отправились знакомиться с архитектурой новгородских концов. Рассказ о кончанских храмах: Духовской церкви, Зверевом монастыре, Власовском храме и о Неретинском конце города подготовили студенты-первокурсники, превозмогавшие и волнение, и гнев разверзшихся хлябей небесных.

 

 

Вечером все собрались на лекцию о софийной тематике в архитектуре и живописи Византии и Руси, которую прочли Андрей Виноградов и о. Сергий, преподаватель Санкт-Петербуржской духовной академии: нас приютила маленькая местная школа, где голодное и усталое студенчество смогло утешиться не только высокодуховным сюжетом двухчасовой лекции, но и горячим чаем и баранками. Андрей Юрьевич рассказал о происхождении «идеи Софии» в архитектуре, связанном с легендой о закладывании императором Константином трех церквей, посвященных свойствам Бога: Софии (Мудрости), Ирине (Миру) и Динамис (Силе) (последняя церковь не сохранилась). Затем  последовал краткий обзор, посвященный архитектуре «русских Софий» в Киеве, Новгороде и Полоцке. Отец Сергий поставил своей целью развеять основное заблуждение, связанное с трактовкой Премудрости как самостоятельного существа. На деле София – одно из имен Христа, и эти храмы посвящались именно ему.

 

 

 

 

Отец Сергий объяснил, каковы могли быть причины ошибки самого известного из русских интерпретаторов Софии – Владимира Соловьева. Мысль о Софии как об отдельном существе могли навеять неоднозначные в этом отношении тексты летописей, уже сложившаяся к концу XIX в. иконография Софии и распространенное посвящение «русских Софий» Богоматери. Еще одним камнем преткновения были ветхозаветные тексты: «Книга премудрости Соломона» и, особенно, девятый псалом, в котором описывается Пир Премудрости. Лектор не ставил своей целью разрешить многовековые софиологические споры, но, опираясь на храмовую икону и литургическую практику, он поставил ряд исторических вопросов, которые нашли отклик в свежих головах немножко усталых студентов, забросавших его каверзными вопросами.

 

 

 

В частности, достаточно ясна ситуация с посвящениями «Софий» не Христу, а Богородице. В древнерусский период не было традиции престольных праздников, праздновался день освящения храма. Но история с Новгородской Софией (о которой в основном рассказывал отец Сергий) даже проще: новое посвящение, для которого за образец был взят Успенский собор в Москве, символизировало зависимость Новгорода от Москвы: Софию приказал «перекрестить» Иван III вскоре после взятия города. По аналогии перекрещивает в XVII в. возвращенную православной церкви Софию Киевскую Петр Могила. Таким образом, ко времени строительства более поздних Софий связка София-Успение стала уже традиционной.

Одной из сложнейших проблем является иконография Софии: красноликий ангел – такой она предстает на иконе в Софии Новгородской. Икона в некоторых чертах повторяет «Деисус», но Богородица и Иоанн Креститель окружают не Христа, а Премудрость (Христос находится над её головой; над ним Престол Уготованный и апокалиптические ангелы, сворачивающие небо в свиток). По мнению отца Сергия, огненный красный цвет может символизировать божественность (так определял символику этого цвета Псевдо-Дионисий Ареопагит, его «Небесная иерархия», возможно, была переведена в скриптории архиепископа Епифания, при котором расписывали храм). Что касается изображения Христа в виде ангела, то оно вполне соответствует иконографическому типу Христа как ангела Великого Совета.

 

День второй. Новгород

Второй день нашей поездки также был посвящен осмотру и описанию памятников Новгорода.  Согласно разработанному организаторами наполеоновскому плану мы должны были до обеда успеть полюбоваться монастырями и храмами, расположенными на окраинах Новгорода.

 

 

Первым памятником, увиденным нами в этот день, стала церковь старообрядцев-беспоповцев, затем мы направились к Антониеву монастырю. Почетная обязанность рассказывать об этом комплексе досталась первокурснику Константину Мефтахудинову. Главный храм монастыря, Рождественский собор – один из старейших в Новгороде, его украшают прекрасные фрески в комниновском стиле.

 

 

Но монастырь знаменит не только архитектурой храма, но и необычной историей своего основания. Согласно легенде, основатель монастыря, Антоний, по Божьей воле приплыл на это место на простом камне. Правда это или нет, судить сложно, но камень до сих пор хранится в монастыре, среди древней монастырской утвари много западных предметов, а самого Антония, о котором сохранилось довольно много документальных свидетельств, при жизни прозвали «Римлянином». Так на Руси называли любого иноземца, пришедшего с Запада. Принято считать, что родиной Антония была Италия.

Следующей нашей остановкой стала церковь Иоанна Богослова на Витке. Построенная в конце XIV в. она послужила прекрасной иллюстрацией концепции, согласно которой каждый стиль переживает состояния архаики, классики и эллинизма (маньеризма). Так ломанная арка перспективного портала и многочисленные поребрики, украшающие церковь, явно свидетельствуют о начале маньеристического периода в развитии новгородского зодчества. Не менее необычную деталь нам удалось заметить в экстерьере находящейся по соседству церкви Бориса и Глеба в Плотниках: килевидные «готические» арочки.

В церкви Федора Стратилата наше внимание сконцентрировалось на уникальных фресках XIV века. Описание и анализ этого памятника подготовили нас к знакомству с удивительным наследием Феофана Грека в церкви Спаса Преображения на Ильине улице. Анна Чарчоглян просветила нас лекцией об особенностях стиля и иконографии памятника и о месте творчества Феофана в истории русско-византийской живописи.

Последняя перед обедом остановка – Знаменский собор. Он непроизвольно обращает на себя внимание нетипичным для Новгорода изразцовым поясом, что свидетельствует о принадлежности волжской архитектурной традиции. Кончанские храмы украшались узором, выложенным из кирпича.

 

 

Экскурсионная программа второго дня продолжилась после обеда: мы переместились в центр города, на Ярославово дворище. Здесь мы увидели еще один храм, представляющий явно не новгородскую традицию: церковь Параскевы Пятницы была построена, скорее всего, смоленскими купцами.

Вечерняя усталость немного помешала внимательному осмотру остальных церквей Ярославого дворища: церкви Успения Пресвятой Богородицы и Георгия на Торгу и другие сооружения слились в памяти. Неприятное впечатление оставило состояние храмов Дворища: часть из них явно нуждается в реставрации, один из реставрационных раскопов у основания храма затоплен паводком. Но завершился день снова на приподнятой ноте: в той же школе, что и в первый день, Роман Борисович Казаков прочитал лекцию о повседневной жизни древних новгородцев.

 

 

 

 

День третий. Псков

Утром третьего дня мы отбыли в Псков, посетив по дороге Юрьев монастырь. Здесь мы пробыли немногим более получаса, но впечатления, полученные здесь, стали одними из самых ярких за все время поездки: главный храм монастыря, Георгиевский собор начала XII в., как оказалось, обладает удивительной «звонностью», как сказал бы летописец, и нам повезло услышать, как звучит в этом храме греческий пасхальный тропарь в исполнении нескольких наших студентов и Олега Воскобойникова.

 

 

 

Проведя четыре часа в дороге, утомленные, но не сломленные ухабами, мы прибыли в Псков и, закинув вещи в гостиницу, отправились любоваться жемчужиной Пскова: Мирожским монастырем. Увиденное оправдало все ожидания. Реставратор Ирина Голубева посвятила нас в тонкости иконографии XII столетия, показав в деталях фрески Спасо-Преображенского собора, чудом сохранившиеся на 80% (случай почти уникальный для истории византийской живописи).

 

 

В маленькой церкви рядом нам удалось полюбоваться на работы известного современного иконописца о. Зинона и его ученика о. Алипия. Затем мы поднялись на колокольню, откуда открывался прекрасный вид на Псков. Вторая половина дня прошла в осмотре и описании памятников Довмонтова и Окольного городов.

 

 

 

День четвертый. Псков

Последний день нашего путешествия для многих ознаменовался ранним подъемом: согласно разработанной руководством сложной логистике мы должны были выехать из гостиницы тремя небольшими группами с расчетом, что в таком составе нас пустят в Снетогорский монастырь, отличающийся довольно жесткими правилами (единственное место в Новгороде и Пскове, где девочек обязали надеть не только платки, но и юбки). Все та же Ирина Голубева, много лет участвующая в реставрации фресок под руководством Владимира Сарабьянова, самоотверженно принимала на лесах группы наших студентов. Историкам предоставилась замечательная возможность разглядывать вблизи, при профессиональном освещении, уникальные фрески начала XIV столетия, включая подкупольное пространство. Трудно было себе представить, что ангелы Страшного суда могут плакать...

 

 

 

Ирина Голубева рассказала также о некоторых приемах реставрации и сохранения монументальной живописи.

 

С архитектурой псковского крома мы познакомились благодаря детальному докладу студентки Марии Мерзляковой, в Троицком соборе под руководством Олега Воскобойникова подробно разобрали особенности невероятно высокого даже для России иконостаса XVII-XVIII вв.

 

 

 

 

           Ранним вечером, под дождик и студенческую гитару вместо «Прощания славянки», орда собралась на псковском вокзале, а в шесть утра следующего дня восьмидесятиглавый отряд в полном составе и добром здравии вернулся домой, «пространством и временем полный»... 

 

 

 

                                    Текст Ирины Мастяевой (ред. دلالة الحائرين), съемка Олега Воскобойникова

 

 

 

Postscriptum, postfactum, impressum

 

Экскурсоводы нового поколения...

 

 

...их завороженные слушатели



...потрепанные, но не сломленные организаторы (V&V)







 

Нашли опечатку?
Выделите её, нажмите Ctrl+Enter и отправьте нам уведомление. Спасибо за участие!
Сервис предназначен только для отправки сообщений об орфографических и пунктуационных ошибках.