Антииудейские дискурсы в христианской культуре Запада и Востока Европы в Средние века: отчет Андрея Шпирта

Андрей Михайлович Шпирт написал отчет о воркшопе, прошедшем в Лаборатории 30 сентября 2015 года

30 сентября 2015 г. в Лаборатории медиевистических исследований НИУ ВШЭ прошел воркшоп "Антииудейские дискурсы в христианской культуре Запада и Востока Европы в Средние века". Он проводился в рамках исследовательской программы ЛМИ ВШЭ «Восток и Запад Европы в Средние века и раннее Новое время: общее историко-культурное пространство, региональное своеобразие и динамика взаимодействия» и её субпроекта «Дискурсы религиозной нетерпимости и модели конфессионально-культурного плюрализма в православных и западнохристианских обществах Европы в Средние века и раннее новое время (компаративный анализ)».

Задача воркшопа  -  продолжить работу над  проблематикой accommodatingculturaldifferences в истории Руси и западноевропейских обществ в Средние века и в  XV – XVII вв. Одна центральных исследовательских проблем этого проекта – вопрос о том, как рождались, эволюционировали, как выглядели (в зрелой форме) конститутивные элементы антииудейского дискурса в христианской культуре Запада и Востока Европы; какие место и вес в них имели конфессиональные, а какие – внеконфессиональные «пружины». Цель на горизонте - продвинуться вперед в анализе типологически релевантных черт отношения к иудаизму и иудеям в культуре средневекового христианского мира.

  Среди вопросов, вокруг которых строится проект:

- какие дискурсы отношений с иудаизмом были устойчивыми и структурообразующими, а какие - таковыми не были в локальных христианских  культурах Европы, и чем в этом отношении православный Восток Европы отличался от «латинского» Запада?

- какую роль собственно богословские традиции и, шире, традиции религиозной мысли сыграли в формировании устойчивых взглядов на иудаизм  иудеев в христианской культуре Руси и «латинского» Запада?

- в чем именно состоят успехи последних десятилетий в изучении средневековых дискурсов взаимодействия христианства с иудаизмом?

 

Коллоквиум открылся докладом Г.С. Зелениной (РГГУ) "Кто кого "уничтожит из числа народов"? Этнизация и эгалитаризация в современной историографии средневековых иудео-христианских отношений", в котором были представлены современные методологические и историографическое подходы в изучении еврейско-христианских отношений в средневековой Европе. Следуя за современными исследователями, докладчик отметила отказ от укоренившегося в традиционной историографии (Иерусалимская школа) стереотипа о виктимном или страдательном образе средневековых евреев, указав, что евреи в Латинской Европе в ряде ситуаций не в меньшей степени становились носителями агрессии и враждебности, чем христианская сторона (идея отмщения в еврейском мессианизме и в еврейских хрониках Первого крестового похода).  Эта переоценка взгляда на средневековое еврейство в свою очередь ведет к представлению еврейских общин уже не как замкнутой и изолированной группы, но интеллектуально деятельного сообщества, которое как воспринимает внешние влияния, так и оказывает серьезное воздействие на христианское окружение. Говоря об "этнизации" средневековых иудео-христианских отношений в средневековой Европе,  Г.С. Зеленина предложила рассматривать христианский антисемитизм не как постоянную величину, равную самой себе в любой части Европы, но в динамическом развитии и серьезно отличающейся в зависимости от той или иной региональной (этнической? «национальной»?) специфики.

В.Б. Перхавко (ИРИ РАН) на основе различных источников представил доклад об отношениях христиан и еврейских купцов в Древней Руси. Докладчик о подчеркнул, что церковь в Киевской Руси и в более позднее время не имела широких возможностей влиять на паству и претворять каноническое право относительно отношений с иноверцами на практике.

Доклад В.Г. Долгополова (ГУГН)  - "Человеческий разум и антииудейская полемика: от Петра Альфонси до Павла Бургосского" - был посвящен двум классическим антииудейским сочинениям, написанным в разное время в Средневековой Испании и оказавшим серьезное влияние на развитие жанра adversusJudeaos в Западной Европе. Речь идет о «Диалогах» Петра Альфонси (12 в.) и о трактате Павла Бургосского «Диалог Павла и Саула» (15 в.). Докладчик внимательно изучил, как в этих и в других антииудейских сочинениях используются понятия христианской мудрости и иудейской телесности, христианского ума и иудейской слепоты. По мнению В.Г. Долгополова, в 12 в. в западноевропейском христианстве произошло радикальное изменение в отношении к евреям и иудаизму или к их образам в христианской картине мира. Если прежде, начиная с Тертуллиана и Августина, иудеев обвиняли в духовной слепоте и буквальном понимании ветхозаветных пророчеств, то теперь евреи признавались безумными и лишенными каких-либо зачатков человеческого разума. Novum антииудейской полемики того времени стало обвинение иудеев в том, что они распяли Христа, якобы отдавая себя отчет, что он проповеданный пророками Мессия и Бог. После Парижского диспута, не Ветхий завет, но Талмуд как сборник сказок, глупостей и ошибок (stultitiae, fabulae et errores) в глазах христианских полемистов (Теобальд Сезаннский) становится основой еврейской веры. Резюме доклада В.Г. Долгополова помещено ниже.

Семинар был продолжен необычайно интересной презентацией книги С. Липтон «Темное зеркало», которую провела Д.Д. Харман (Центр «Сова»). Монография С. Липтон посвящена еврейским образам во французской и немецкой иконографии 12-15 вв. и во многом меняет сложившиеся представления о том, что стереотипные изображения евреев в островерхих шляпах (Judenhut), редкой бородой, крючковатым носом, мешком монет являют собой выражения антиеврейской ненависти и христианского антисемитизма. По мнению С. Липтон, визуальные образы евреев только на первый взгляд являются результатом прямого влияния католической теологии и средневековых антиеврейских предрассудков. Автор пишет о сложных отношениях между теологией, социальной коммуникацией и развитием художественных практик и указывает, что иконописца и его зрителя в первую очередь занимало изображение духовного опыта христианина и «иудей» на этих полотнах выступал в качестве второстепенного лица и мог выполнять совершенно различные функции (мудреца-халдея, антихристианина и др.). Как показывает Д. Харман, Сара Липтон во многом следует за работами Джозефа Шатцмиллера (Shatzmiller J. Cultural Exchange: Jews, Christians, and Art in the Medieval Marketplace), который показывает многочисленные примеры еврейско-христианского сосуществования и диалога. По мнению докладчика, эта линия продолжает конкурировать с влиятельным взглядом Д. Ниренберга (Nirenberg D. Anti-Judaism: The Western Tradition), который считает, что именно насилие являлось основным конструирующим элементом иудейско-христианских отношений.

Семинар завершился оживленной дискуссией, продолжавшейся до позднего вечера, которая развивалась вокруг проблематики сравнительного изучения конститутивных и повторяющихся элементов антииудейских  дискурсов в христианских культурах латинского Запада и византийско-славянского мира.

                                                                                                                       А.М. Шпирт

Долгополов В.Г.  (ГУГН)

Человеческий разум и антииудейская полемика: от Петра Альфонси до Павла Бургосского (резюме доклада).

Авторы полемических трактатов против иудеев с XII века начинают применять доводы, основанные на рациональности. Основной задачей таких аргументов была была демонстрация глупости иудеев и иррациональности их веры. Иудеи и раньше считались в христианской традиции недалекими людьми – Августин разработал концепцию иудейской слепоты. Внедрение в полемический текст ссылок на доводы разума должно было поставить иудеев перед выбором: либо принять разумную христианскую доктрину, либо остаться приверженцем иррационального учения. Если у Петра Альфонси за отказом обратиться могут последовать лишь насмешки со стороны христиан, то у Петра Достопочтенного в перспективе иудей может лишиться статуса человека и уподобиться животным.

 

В этой связи полемисты используют несколько основных стратегий аргументации, основанные на доводах разума: критика иудейского вероучения (под которыми могло пониматься и учение Ветхого Завета, и Талмуд); призыв постичь тайны и чудеса христианства с помощью природных явлений (Гвиберт Ножанский, Псевдо-Гильом из Шампо, Петр Абеляр). Еще одна стратегия - ссылки на языческих авторов в полемике. Она использовалась двояко. С одной стороны, языческие философы могли свидетельствовать об истине истину христианства, тем самым став дополнительным доводом для иудеев. С другой стороны, сами иудеи нередко выставлялись приверженцами учения того или иного философа, что лишало их первоначального статуса носителей свидетельства Ветхого Завета.

Употребление таких методов аргументации оправдывалось достаточно неопределенными концепциями плотской мудрости иудеев и их вере в чудеса. Выбор метода (-ов) полемики определялся самим полемистом и зависел от его представлений об уровне знаний его оппонента.

Неразумные, с точки зрения христианских полемистов, иудеи не могли обладать доктриной в полном смысле этого слова. Талмуд, открытый в XII веке, был для х скорее набором выдумок, нежели полноценным религиозным учением наподобие Ветхого Завета. Постепенно он приобретает такой статус. Эта идея кристаллизовалась в середине XIII века в «Кинжале веры» Рамона Марти. Тем самым положения постбиблейского иудаизма становится учением, состоящим из заблуждений и безумств. Иудеи превращаются не просто в группу неразумных людей, но становятся сопоставимо с еретиками, угрожаюшими христианскому миру. Сознательно отказывающиеся от верного толкования иудеи, в понимании Рамона осознанно пошли на убийства Бога, которое ранее списывалось на их слепоту. Именно в XIII веке получают распространение представления о связи иудеев с дьяволом. Так, дегуманизация иудеев, которая начинается в XII веке, постепенно перерастает в их демонизацию.

Антиуидейская полемика за Пиренеями фактически прекратила свое существование в конце XIII века. Испанская традиция, к которой принадлежал и сам Рамон, на протяжении XIV века ситуация развивается в рамках существующей парадигмы. Сама традиция составления антииудейских трактатов постепенно затухает на фоне ухудшения отношений между представителями двух конфессий Ситуация меняется после серии погромов 1391 года, которые способствовали появлению новой полемической традиции (Павел Бургосский и Иероним из Санта-Фе). Заложенная обращенными в христианство иудеями, она эксплуатировала другое представление об иудеях. Знакомые с иудейской традицией полемисты сочли более эффективными не проклятия в адрес иудаизма, а напротив, обращение к разделяемым иудеями и христианами положениям философии и христологически толкуемым положениям Талмуда без осуждения последнего.